Пятница, 29.03.2024, 09:15

| RSS
Главная | Мой профиль | Выход

ОТЛИЧНый взгляд
 
  Форум Гостевая книга Инфа о нас Фотоальбом
   
Главная страница
Палитра событий
Точка зрения
ОТЛИЧНый взгляд
Блики
Жалкие попытки
Афиша
Будь в курсе
Архив материалов
 

Паутина

- Ты смеешься?

- Нет, это не смех. Я давно забыл, что такое «смеяться»… а может, даже не знал.

- Тогда, может, ты плачешь?

- Плакать? Нет, это не слезы. Это по кусочкам отмирает моя душа…

- Почему?

- Потому, что все человеческое в себе я убил дьявольским ангельско-белым порошком…

 

Он не охотник и не жертва, не полководец и не раб. Он не учитель, но и не ученик. Он сам себе мир, сам Правитель, сам гражданин. Он сам создал Империю, императором которой никогда не будет. Его Вселенная вертится вокруг огонька, на который он летит, как мотылек. Но он не насекомое, не червь. Он не может жить, существовать без одной единственной вещи. Эта вещь держит его в своих липких, грязных сетях, но он не паук в ней. Скорее, муха, чьи крылышки попали в невод стальной паутинки. В его глазах бьется, трепещет на ветру свеча. Эта свеча – все, что он имеет. Эта свеча – его жизнь, но и ее пламя скоро задует более сильный Властитель его тесного мирка. А пока его движения доведены до автоматизма: одна доза, одна минута вечности, один толчок к пропасти. Он готов переживать все снова и снова, как крыса, жмущая на педаль электрошока. Подобно ей, он день ото дня останавливает сердце, не дает ему толкать кровь, не дает ему держать эту хлипкую жизнь на плаву…

 

Я узнала его весной. Вокруг мыльными пузырьками носилась разноцветная удивительная жизнь. Хотелось просыпаться с улыбкой, целый день петь и танцевать. Хотелось… жить.

Вообще-то познакомилась с ним давно, а узнала только весной. Эта весна пробудила во мне новое к нему чувство. Даже не знаю, называлось ли это любовью или как-то еще, просто я поняла, что без него мое существование закончится.

Тимур был высоким кареглазым блондином. Но нравился он мне не за это. Его мысли достаточно часто заставляли меня замереть и от отчаяния его правоты хотелось заплакать.

- Видишь, на улице снег?

- Конечно. Он так чудесно переливается в свете фонарей.

- Это слезы ангелов.

- Почему?

- Просто каждую зиму они обречены отпевать наши души.

- Но слезы… как вода?

- Слезы ангелов – это льдинки. Просто там, наверху, очень холодно. Но они вовсе не замерзают. А вот слезы, скатившись с их глаз, мгновенно превращаются в лед…

 

До сих пор не знаю, почему я не смогла защитить его. Почему сдалась и на все махнув рукой, сама столкнула его в бездну? Я просто перестала бороться за его жизнь. А может, просто не до конца осознала, что мы живем одной жизнью…

 

Я не создавала свой мир. Скорее, он создал меня. Я не была святой, но мораль жила во мне, пока я сознательно ее не похоронила. Я сама начертила себе границы дозволенного, которые затем сама и стерла. Не должна была затягивать петлю на шее, но все тянула. Не должна была прятаться от себя самой, как зверь, напуганный собственной тенью. Но я не зверь. Я просто… тварь.

 

- Что это с тобой? Ты пьяна?

- Нет, милый. Я устала.

- Ты не смотришь на меня. Ты еле держишься на ногах.

- Завтра. Поговорим завтра…

 

А «завтра» он исчез. Я увидела лишь разорванные в клочья наши совместные снимки и разбросанные по полу мои вещи. Меня не было дома около трех дней. Где я была? Что ж, пожалуй, об этом стоит сказать.

Мы с Тимуром немного повздорили. Я вспылила и ушла из дома. Выключив телефон, бесцельно бродила по города, пока…

- Привет! Ты как здесь? На тебе лица нет! Что-то случилось?

Моя старая знакомая взглядом ощупывала мое лицо.

- Тань, все нормально. Я могу переночевать у тебя?

- Конечно. Только, знаешь подруга, я не буду ни о чем тебя спрашивать, но и ты должна без вопросов пойти со мной.

Тогда я была благодарна ей за все. За то, что приятельница потащила меня в ночной клуб, за то, что она угостила меня выпивкой и даже за то, что дала мне первую бесплатную дозу… Я очнулась на следующий день в ее квартире ближе к вечеру. В горле жгло, хотелось пить, желудок выворачивался наизнанку… Было мерзко и противно от того, что не чувствовалось ни рук, ни ног. А тело будто было и вовсе не мое.

- Уже встала? – Улыбалась Таня.

- Дай… воды… - Прохрипела я.

- О, да тут не воды надо, тут лечиться надо! – подавая мне стакан сказала приятельница.

Выглушив подряд три стакана, я присела и осознала, что случилось. Голова по-прежнему трещала, я вся дрожала.

- Аспирин есть?

- Тут, подруга, аспирином не поможешь. Вот, держи, - сказала Таня, протягивая белый маленький конверт.

Действительно, мне стало лучше. Я засобиралась домой.

- Куда ты? – С испугом спросила «подруга».

- Домой.

- Ну нет! Сначала заплати.

- Тань, сколько?

- Штука.

- У меня с собой нет. Я принесу вечером…

- Нет. Вечером ты придешь с ментами, а этого мне не надо. Ты отработаешь. У меня сегодня вечеринка. Поможешь мне.

- Чем?

- Развлекать гостей.

На утро я просто сама схватила огромный пакет белой дряни и выскочила за дверь. Таня, в объятьях троих мужчин, не шевелилась. Мне противно было даже думать, что пришлось делать вчера. К счастью, гостей Таня развлекала сама. Мне отведено было лишь протирать пролитое пиво или подавать им ножи. Потом я закрылась на кухне, урвав дозу, с застывшим криком, слушала грубые смешки и поддельный смех приятельницы… Утром, украв пакет из тумбы, где прятала дрянь Таня, я ушла.

Ходила целый день по городу, боясь пойти домой. Тимур не стал бы ни о чем спрашивать, он помог бы мне, но всю изнутри меня жгло стыдом. Я не включала телефон. Чуть позже, к обеду, на детской площадке я вновь приняла дозу и уснула. Проснулась к вечеру и тихо побрела домой…

 

«Завтра» он ушел. Я искала его около недели, обнаружив пропавший из сумки пакет. Я не знала, чего ожидать от Тимура. Я плакала, боясь представить самое плохое.

Не стоило его искать. Через три недели Тима пришел сам. Взлохмаченный, с отвердевшим лицом, грубым голосом он попросил денег.

- Я пойду с тобой! – Заплакала я.

- Пошли, - просто ответил он.

Я не помню в деталях, как прожили мы этот год. Скитались по друзьям, брали в долг, унижались перед богатенькими сынками, жили от дозы до дозы… Нам приходилось работать. Тимур подрабатывал разносчиком пиццы, заправщиком, продавцом на рынке и еще кем-то. Я мыла полы и окна в организациях, машины на мойках. Конечно, мы оба бросили учебу – на нее не было ни сил, ни времени. 

А потом… Потом, солнечной весной, я проснулась в холодных объятиях Тимура. Он не дышал, его волосы прилипли ко лбу. Казалось, он крепко спит. Но он был мертв.

В свидетельстве о смерти указана причина: передозировка. Он ушел от меня туда, где больше нет проблем. Туда, где ангелы льют слезы, как льдинки, отпевая нас…

 

Что сказать обо мне? Я бросила увлекаться наркотиками. Около двух лет лечилась в клинике и обратно восстановилась в университет. Но только жизнь моя потеряла всякий смысл. Этот смысл я собственными руками загнала в гроб. Прости меня, Тима…

 

- Ты смеешься?

- Нет, не смеюсь…

- Тогда, ты плачешь?

- Нет, это я отпеваю тебя…


Кристина КУПРИЕНКО



Бабочки


- А знаешь, чем бабочки отличаются от людей? – Однажды спросила она меня.

- И чем же?

- Они по-настоящему влюблены в жизнь… - Нежно в ответ улыбнулась.

 

Нет на свете таких красивых, таких туманных глаз, как у нее. Никто не станет вдумываться, зачем светит солнце, чем пахнут розы, почему я смеюсь, глядя в ее серые глаза, а она станет докапываться до сути. Она, моя маленькая девочка, моя Соня.

 

Это случилось пять лет назад. Пять лет назад в моей жизни появился новый смысл – моя дочь. Когда впервые я взяла ее на руки, у меня закружилась голова, я хотела петь, летать, как… бабочка.

Она до сих пор не знает, благодаря кому живет в этом мире. Для нее вся планета – это я, ее мать. Не то, чтобы Соня не спрашивала, где ее отец, просто ответа на этот вопрос я и сама не знаю. Но врать дочери я не хочу, поэтому сказала все, что мне говорили его друзья: он улетел…

- Как бабочка? Папочка распустил свои большие крылышки и поднялся к самому небу? – широко раскрыв глаза, вопрошала моя девочка.

А что я могла ей ответить? Нет, малышка, он улетел на самолете туда, где всегда тепло, где море пива и красивых женщин. Папа бросил нас, забыв, что есть у него обязательства, что у него теперь есть ты.

- Конечно, как бабочка! Он всегда думает о тебе, но времени спуститься к нам совсем нет. Папа охраняет твой сон. Спи сладко, дорогая, -  поцеловав ее пухленькую щечку, пробормотала я.

Вернется ли он? Ах, не думаю. Тогда, услышав, что я беременна, он округлил вот такие же серые глаза, и ласково попросил избавиться от тебя. И знаешь, как папочка назвал свою девочку? «Нежелательная беременность». Мою любимую дочь, о которой мы с ним вдвоем мечтали, он назвал этим ужасным термином! Нет, дорогая, я никогда не пожалею, что оставила тебя. А твой отец лишь один из миллиарда трусов, для которых каждый день – это веселый праздник. Бесконечный праздник… Ну и пусть летит. А у меня есть ты, а это главное.

 

- Что? Что ты сказала?

- Мама, я беременна.

- Тебе всего 18. Ты только поступила в институт. Ты не работаешь, как ты собираешься прокормить ребенка без отца?

- Успокойся. Я обещаю, что не буду сидеть у тебя на шее. Я устроюсь на работу, переведусь на заочное отделение.

- Я спокойна, - обняла меня мать. – Я просто не хотела бы, чтобы у тебя были проблемы. Хочешь, мы его усыновим с отцом?

- Нет, мама! – Закричала я.

- Хорошо, это твой выбор. Я обещаю тебе помогать, чем могу, но не уверена, что этого хватит.

- Мамочка, прости…

- Не ты должна просить прощения, а тот тип, что бросил вас обоих, - со слезами проговорила моя мама.

 

- Мамочка, а ты мне купишь куклу?

- Извини, дорогая, пока не могу.

- Но, мама, ведь она так похожа на тебя! – Встрепенулась дочь.

- И чем же? – Засмеялась я.

- Посмотри в ее глаза – она ведь тоже одинока…

Нет, я вовсе не одинока, у меня есть ты – умная красивая доченька.

Я никогда не слышала, чтобы ребенок в пять лет рассуждал, как взрослый. Иногда мне становится страшно, по-настоящему страшно, когда она в очередной раз, почти не задумываясь, моя девочка отвечает на вопросы смешных старушек в автобусе или строгих дядей в пиджаках.

- И откуда у тебя такие серые глаза?

- Как откуда? Неужели вы не знаете, что при появлении ребеночка на свет, прилетает к маме во сне волшебница и дает ей много разноцветных конфет. Но разрешает выбрать только одну. Вот для меня мамочка и выбрала серую.

- Солнышко, с чего ты это взяла? – Заинтересовано спросила я.

- А к детям волшебницы тоже прилетают и все-все рассказывают, - сжала мою ладонь Соня.

 

- Ты уволена.

- Как? За что?

- В бумагах все написано, - захлопнув пыльную папку прорычал мой бывший начальник.

- Но… я… у меня же дочь! – Я готова была разнести этот душный кабинет ко всем чертям.

- А у меня их двое. До свидания.

Теперь я еще и без работы. Замечательно! А у Сонечки через неделю День рождения. К маме идти бесполезно – у нее у самой долги. Надо на работу устроиться, но кому нужен менеджер с незаконченным высшим образованием? Пропади все пропадом! Особенно ты, что летает как бабочка, черт знает где!!! Не нужен мне никто! Пусть все увидят, что могу я еще что-то, что есть во мне силы взлететь!..

 

- Милая, мне надо уйти ненадолго.

- Куда, мамочка? – Соня готова была расплакаться.

- Ну, что за слезы? Маме надо на работу.

- Но ночью никто не работает!

- Мама работает.

Я чмокнула ее в светлую макушку, и натянув сапоги на высоком каблуке, процокала к лифту. На последние деньги я купила колготки в сеточку, ярко-красную помаду и эти чертовы сапоги. Теперь у меня есть работа. Я противна сама себе, когда понимаю, до чего опустилась. Мыть туалеты или ходить в мини-юбке в прокуренном баре – это работа, о которой я теперь мечтаю. Смешно, если моя девочка узнает, что ее милая мамочка – ночная бабочка…

Закинув в рот жвачку, в сотый раз подвела глаза и вышла на тротуар. Боже, только бы на этот раз хоть изо рта у него не воняло, как от помойки. Вот и все мои мысли. А о чем я могу думать? Если бы у меня были друзья, они точно отговорили бы от этой затеи. Но откуда? Я в чужом городе с ребенком на руках: некогда заводить знакомства. Даже на личную жизнь времени нет. Ха! А вот и личная жизнь: подъезжает на черном BMW. Еще бы! Такую куколку хотят многие.

- И за сколько красавица составит мне компанию?

- Думаю, тебе я по карману.

Сажусь в машину и на целый час я игрушка в богатеньких ручках. Очередной сынок богатых родителей. Сопляк, который думает, что если за деньги можно купить себе женщину, то можно купить и весь мир. Психи те, кто так думает. Я убила бы всех этих олигархов, всех нефтемагнатов, придушила бы каждого своими колготками в сеточку, если бы хоть один подумал бросить женщину с ребенком. И первым я убила бы тебя, папочка-бабочка…

 

- Мама, мама, ну вставай же! – Соня стягивала с моих ног одеяло.

- Малыш, дай маме еще часик поспать.

- Но ты обещала пойти в магазин!

- Родная, сейчас-сейчас… Сейчас…

Я поднялась с кровати. На подушке следы от туши. Что было ночью, даже не хочу вспоминать. Только толстая пачка денег на трюмо напоминает об этом. Но сегодня все изменится. Я устроюсь на приличную работу и буду воспитывать свою дочь. А главное, я наконец смогу купить моей девочке куклу. Бездушную, пластмассовую массу, какой чувствую саму себя…

 

- Вы дадите мне работу?

- Скорее всего. Только вам придется пройти медицинское обследование. Ничего страшного. Психотерапевт, хирург и так далее.

- Это обязательно?

- Вы будете работать с людьми. Значит, это необходимо, - хищно улыбнулась железная леди.

Что ж, надо, значит, пройду. Господи, неужели ты даешь мне еще один шанс? Я, наконец, перееду в нормальную квартиру, куплю стиральную машину, и у моей малышки будет целая армия разодетых кукол-блондинок?..

 

- Мама, можно я с тобой?

- Нет, дорогая, к сожалению, я не могу взять тебя с собой.

- А куда ты?

- В больницу.

- Ты заболела?

- Нет, ну что ты, милая! Так нужно, чтобы маму взяли на работу.

- Мамочка, не улетай… - Соня кинулась мне на шею.

- Ты чего? Я быстро!

- Не улетай, не улетай… - С мольбой в голосе просила моя девочка.

Хлопнула дверью, провернула ключ. С чего это Сонечка так нервничает? Может, это организм реагирует на погоду или что еще? Разве могла я подумать, что будет дальше!..

 

- Положительный.

- Простите, что?

- Тест на ВИЧ – положительный.

Врач равнодушно скользнул по моему лицу взглядом и подал справку. Я молча ее взяла и вышла. Не помню, где купила сигареты, как добралась до какого-то темного дворика и упала на скамейку. Ничего, все будет хорошо, с эти можно жить… Кого я уговариваю? Как я смогу теперь спокойно говорить с людьми, как смогу сказать о результате теста маме? И как смогу без страха на руки брать дочь? Соня! Меня нет дома больше шести часов. Моя малышка одна, голодная. Я нехотя поднялась, выбросила пустую пачку от сигарет и побрела к остановке.

Спустя полчаса лифт остановился на шестом этаже старого дома. Я подошла к двери, провернула в замке ключ, толкнула деревянную дверь и… услышала всхлипы, перемешанные со стонами. Кинулась в зал.

- Соня! Где ты?

Бросилась в ванну, одним рывком чуть не сорвав с петель дверь.

- Соня!!! Девочка моя!

На полу, скорчившись, лежал мой ребенок. Вокруг рта пузырилась красная пена. Я схватила Соню на руки и кинулась к телефону.

- Девушка! Срочно врача на Березовскую, 4!..

 

Ее увезли на скорой помощи. Ее маленькое тельце положили на носилки и унесли от меня. Мне разрешили чуть позже явиться и узнать, как там она. Я два часа не находила себе места. Я рыдала, молилась, кричала… И никак не могла понять, как моей умной малышке пришло в голову сделать такое?

Оказалось, что Сонечке было скучно и она решила искупать свою красавицу-куклу, набрала ей в тазик воды. Но моей девочке захотелось, чтобы все было, как в кино: теплое джакузи и красное вино. Какая же я мать, если не забочусь о безопасности ребенка? Как я могла забыть убрать подальше это чертово средство для устранения засоров?  Сонечка, открыв крышку, увидела красную жидкость. Почему же ее не смутил  едкий запах, я до сих пор не могу понять. Моя малышка смело отхлебнула большой глоток, а дальше… Мне как будто самой выжигает все внутри. Это я, я во всем виновата!

 

Я вышла из больницы пустая. Только что я лишилась всего, что было для меня смыслом. Сонечка… умерла. Нет, это я убила ее.

Я не видела ее с той минуты, как мою девочку увезли. Все, что помню – это ее хрипящий голос и серые глаза. «Не улетай!..»

Как-то я добралась до дома, вошла в пустую квартиру и упала на колени. Больше нет ничего, что держало меня в этом мире. Все рухнуло – больше нет ее звонкого смеха, ее серых глаз и русых кудрей. Больше нет меня…

Набрав в ванну воды, я легла. И лежала там, по-видимому, долго. Вода остыла. А может, это остыло мое тело. Трудно было что-либо понять. Я просто с головой опустилась под воду и широко, полной грудью вдохнула…

 

- А знаешь, почему бабочки могут летать?

- Почему же? – Со смехом в глазах спросила я.

- Потому что бабочки – это души умерших людей… - Улыбнулась она.

 

 

Октябрь, 2008

Кристина КУПРИЕНКО
Форма входа
Стоп-кадр


Друзья сайта
Наш опрос
Новый дизайн Неформата. Быть или не быть?
Всего ответов: 55


Чат



Aвторы проекта: студенты-журналисты МГПУ (n_ft@inbox.ru)

Дизайн: DAria&KAterina

При использовании материалов обязательна ссылка на сайт

Архив материалов